AndreasItalyMan
Писатель
- Регистрация
- 3 Окт 2013
- Сообщения
- 1
- Реакции
- 0
- Автор темы
- #1
Для начала,
Центральный Банк Российской Федерации на самом деле это филиал ФРС. Центральный Банк Российской Федерации это даже не Центральный Банк, это валютное управление. Есть такое понятие Currency board, это фактически валютный обменник. Денег в экономике ровно столько сколько валюты в резервах.
Центральный Банк не столько думает о том, чтобы подпитывать экономику деньгами, сколько он думает о том, чтобы покупать американский трежерис и фактически финансировать американский бюджет и военные приготовления. Центральный Банк работает на нашего геополитического противника. Я говорю де факто, я не говорю, как там говорит Путин, что это наши партнёры, это понятно. Это дипломатический язык, а если говорить в закрытых кулуарах, то это, конечно, наш главный и единственный геополитический противник и мы его продолжаем финансировать.
И вообще мировую политику следует рассматривать через призму интересов главных акционеров Федеральной Резервной Системы. Условно говоря, главные акционеры ФРС это клан Ротшильдов и клан Рокфеллеров.
Знает ли о «странной» ситуации с Центральным банком российская власть? Разумеется, знает. Вспомним нашу недавнюю историю. С 31 декабря 1999 года, после «новогоднего подарка» Бориса Ельцина, по 7 мая 2000 года Владимир Путин был и. о. президента России. 7 мая 2000 года он стал полноправным главой Российской Федерации. Не прошло и нескольких месяцев после инаугурации, как в газетах запестрели заголовки, в которых начали обсуждать… национализацию ЦБ.
11 октября 2000 года: «Вокруг нового закона о ЦБ страсти кипят давно. Но до недавнего времени президент в них не вмешивался. В конце сентября Владимир Путин внес свои поправки — спустя, кстати, полтора месяца после того, как официальный срок их внесения истек; банковскому комитету Думы пришлось специально его продлевать, иначе их нельзя было бы легализовать.
Смысл президентских поправок — национализация ЦБ» (опубликовано на сайте журнала Коммерсант - wwvv.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID = 160309)
18 октября 2000 года:
«Национализация ЦБ откладывается. Рабочая группа Госдумы постановила не менять статус Банка России» (опубликовано было: Для просмотра ссылки Войдиили Зарегистрируйся)
На волне эйфории новая власть попыталась решить сложнейшую задачу с разбега. Сходу бросилась к «кощееву яйцу». Кавалерийский наскок не удался. Ведь это ключевое звено не российского, а мирового «кощея». И поэтому партии Думы, которые все наперебой поддерживали Путина при его первом избрании президентом, «вдруг» отказались принимать его поправки к закону о ЦБ.
Почему Путин, придя к власти, сразу попытался поставить вопрос об изменении статуса Центрального банка? Надеюсь, теперь, уважаемый читатель, этот вопрос стал для вас яснее. Пока ЦБ «независим» от страны, пока его ЗВР всего лишь «гарантия» для печати рублей, никакого развития в России не будет.
Может быть, Путин случайно попытался национализировать ЦБ? Не думаю, что случайность в таких вопросах вообще возможна. Став президентом, можно очень долго входить в курс происходящего — дел в разваливающейся державе невпроворот. Идет война в Чечне. Но новый президент почему-то проявляет интерес именно к Центральному банку. Возможно, Путин шел к президентству, УЖЕ имея в виду национализацию ЦБ? Уже понимая ключевое значение статуса Банка России? Этого мы не знаем.
Что следует делать, если есть понимание важности задачи, но нет сил для ее решения? Приступать к планомерной осаде. Разбить одну задачу на несколько более мелких. Чтобы изменить законодательство о ЦБ, нужно голосование в Думе.
Создатели Банка России отлично понимали его ключевое значение. И поэтому постарались поставить несколько степеней защиты. Первая степень — это закон о ЦБ. Есть в нем, например, такие забавные моменты, как статья 7:
«Проекты федеральных законов, а также нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, касающихся выполнения Банком России своих функций, направляются на заключение Банка России» (Очень странный пункт. Просто «отправьте». Но нигде не сказано, что при отрицательном заключении банкиров на законопроект лавочку нельзя прикрыть).
Хотите снять и уволить банкиров, изменив законы, — извольте направить им проект заранее. А то они подадут на ваш правовой беспредел в суд штата Делавэр…
Вторая степень защиты — Конституция. Ведь, чтобы подстраховаться, «младореформаторы» засунули слова о ЦБ и его статусе даже в нее.
Статья 75 (пункты 1 и 2) гласит, что «денежной единицей в Российской Федерации является рубль», а «денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации», «которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти».
Хотите удивиться — почитайте советские конституции. Прочитайте Конституцию США. Нигде вы не найдете упоминания о банке, который независимо выпускает деньги. Потому что таким статьям нечего делать в основном законе. Кто эмитирует валюту — вопрос технический, а не основополагающий для народа и страны.
Для народа, конечно, так, но для закабаления страны вопрос ключевой. Поэтому его торопливо протащили в Конституцию. И теперь этот технический вопрос соседствует там с фундаментальными правами российских граждан.
Центральный Банк Российской Федерации на самом деле это филиал ФРС. Центральный Банк Российской Федерации это даже не Центральный Банк, это валютное управление. Есть такое понятие Currency board, это фактически валютный обменник. Денег в экономике ровно столько сколько валюты в резервах.
Центральный Банк не столько думает о том, чтобы подпитывать экономику деньгами, сколько он думает о том, чтобы покупать американский трежерис и фактически финансировать американский бюджет и военные приготовления. Центральный Банк работает на нашего геополитического противника. Я говорю де факто, я не говорю, как там говорит Путин, что это наши партнёры, это понятно. Это дипломатический язык, а если говорить в закрытых кулуарах, то это, конечно, наш главный и единственный геополитический противник и мы его продолжаем финансировать.
И вообще мировую политику следует рассматривать через призму интересов главных акционеров Федеральной Резервной Системы. Условно говоря, главные акционеры ФРС это клан Ротшильдов и клан Рокфеллеров.
Знает ли о «странной» ситуации с Центральным банком российская власть? Разумеется, знает. Вспомним нашу недавнюю историю. С 31 декабря 1999 года, после «новогоднего подарка» Бориса Ельцина, по 7 мая 2000 года Владимир Путин был и. о. президента России. 7 мая 2000 года он стал полноправным главой Российской Федерации. Не прошло и нескольких месяцев после инаугурации, как в газетах запестрели заголовки, в которых начали обсуждать… национализацию ЦБ.
11 октября 2000 года: «Вокруг нового закона о ЦБ страсти кипят давно. Но до недавнего времени президент в них не вмешивался. В конце сентября Владимир Путин внес свои поправки — спустя, кстати, полтора месяца после того, как официальный срок их внесения истек; банковскому комитету Думы пришлось специально его продлевать, иначе их нельзя было бы легализовать.
Смысл президентских поправок — национализация ЦБ» (опубликовано на сайте журнала Коммерсант - wwvv.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID = 160309)
18 октября 2000 года:
«Национализация ЦБ откладывается. Рабочая группа Госдумы постановила не менять статус Банка России» (опубликовано было: Для просмотра ссылки Войди
На волне эйфории новая власть попыталась решить сложнейшую задачу с разбега. Сходу бросилась к «кощееву яйцу». Кавалерийский наскок не удался. Ведь это ключевое звено не российского, а мирового «кощея». И поэтому партии Думы, которые все наперебой поддерживали Путина при его первом избрании президентом, «вдруг» отказались принимать его поправки к закону о ЦБ.
Почему Путин, придя к власти, сразу попытался поставить вопрос об изменении статуса Центрального банка? Надеюсь, теперь, уважаемый читатель, этот вопрос стал для вас яснее. Пока ЦБ «независим» от страны, пока его ЗВР всего лишь «гарантия» для печати рублей, никакого развития в России не будет.
Может быть, Путин случайно попытался национализировать ЦБ? Не думаю, что случайность в таких вопросах вообще возможна. Став президентом, можно очень долго входить в курс происходящего — дел в разваливающейся державе невпроворот. Идет война в Чечне. Но новый президент почему-то проявляет интерес именно к Центральному банку. Возможно, Путин шел к президентству, УЖЕ имея в виду национализацию ЦБ? Уже понимая ключевое значение статуса Банка России? Этого мы не знаем.
Что следует делать, если есть понимание важности задачи, но нет сил для ее решения? Приступать к планомерной осаде. Разбить одну задачу на несколько более мелких. Чтобы изменить законодательство о ЦБ, нужно голосование в Думе.
Создатели Банка России отлично понимали его ключевое значение. И поэтому постарались поставить несколько степеней защиты. Первая степень — это закон о ЦБ. Есть в нем, например, такие забавные моменты, как статья 7:
«Проекты федеральных законов, а также нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, касающихся выполнения Банком России своих функций, направляются на заключение Банка России» (Очень странный пункт. Просто «отправьте». Но нигде не сказано, что при отрицательном заключении банкиров на законопроект лавочку нельзя прикрыть).
Хотите снять и уволить банкиров, изменив законы, — извольте направить им проект заранее. А то они подадут на ваш правовой беспредел в суд штата Делавэр…
Вторая степень защиты — Конституция. Ведь, чтобы подстраховаться, «младореформаторы» засунули слова о ЦБ и его статусе даже в нее.
Статья 75 (пункты 1 и 2) гласит, что «денежной единицей в Российской Федерации является рубль», а «денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации», «которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти».
Хотите удивиться — почитайте советские конституции. Прочитайте Конституцию США. Нигде вы не найдете упоминания о банке, который независимо выпускает деньги. Потому что таким статьям нечего делать в основном законе. Кто эмитирует валюту — вопрос технический, а не основополагающий для народа и страны.
Для народа, конечно, так, но для закабаления страны вопрос ключевой. Поэтому его торопливо протащили в Конституцию. И теперь этот технический вопрос соседствует там с фундаментальными правами российских граждан.
