ninaO
Миледи
- Регистрация
- 11 Фев 2009
- Сообщения
- 801
- Реакции
- 1.118
- Автор темы
- #1
Величайшие умы человечества упорно отстаивают мысль о том, что не место красит человека. В этом их поддерживает народная мудрость...
Те, кто хочет петь, всегда найдут песню (Шведская пословица)
Большинство людей счастливы настолько, насколько они сами этого хотят (Авраам Линкольн)
А что для Вас каждодневная работа?
Изменится ли Ваша жизнь, если Вам вообще не надо будет работать ради добычи средств к существованию? А если - поменять работу?
ЗЫ
Вдохновляющая притча:
Те, кто хочет петь, всегда найдут песню (Шведская пословица)
Большинство людей счастливы настолько, насколько они сами этого хотят (Авраам Линкольн)
А что для Вас каждодневная работа?
Изменится ли Ваша жизнь, если Вам вообще не надо будет работать ради добычи средств к существованию? А если - поменять работу?
ЗЫ
Вдохновляющая притча:
Если вы когда-нибудь проезжали через кассовую кабинку платного моста, вы знаете, что ваши отношения с человеком, сидящим в этой кабинке, весьма поверхностные: вы подаете деньги, может быть, получаете сдачу, проезжаете. Я тысячу раз проезжал через все 17 кабинок на мосту через залив от Окленда до Сан-Франциско и никогда не перебросился ни с кем из кассиров хоть сколько-нибудь значащими словами.
В один из дней 1984 года, направляясь на ленч в Сан-Франциско, я подъехал к одной из кабинок и услышал громкую музыку. Похоже было на вечеринку или на концерт Майкла Джексона. Я осмотрелся. Автомобилей с открытыми окнами нет. Я посмотрел на кабинку кассы. Внутри танцевал мужчина.
— Что вы делаете? — спросил я.
— У меня вечеринка, — ответил он.
— А как же остальные? — Я посмотрел на другие кабинки, там все было спокойно.
— Они не приглашены.
Я хотел задать ему еще дюжину вопросов, но кто-то позади меня, пребывая в страшной спешке, начал давить на клаксон, чтобы я проезжал. Но я пообещал себе, что найду этого парня. Что-то в его глазах сказало мне, что в его кабинке творятся чудеса.
Через несколько месяцев я действительно нашел его — все та же громкая музыка, снова вечеринка.
И снова я спросил:
— Что вы делаете?
— Я помню вас с того раза, — ответил он. — Я по-прежнему танцую. У меня продолжается вечеринка.
— Но как же остальные...
— Стоп, — сказал он. — Что это вам напоминает? — Он указал на ряд кассовых кабинок.
— Ну... они похожи на... кассовые кабинки.
— Никакой фантазии!
— Ладно, сдаюсь, — сказал я. — А вам они что напоминают?
— Вертикально стоящие гробы, — ответил он.
— О чем это вы?
— Я могу доказать. В восемь тридцать каждое утро туда входят живые люди и умирают на восемь часов. В четыре тридцать они воскресают, как Лазарь, выходят и едут домой. Но в течение восьми часов их мозги не работают. Эти люди только выполняют движения.
Я был поражен. Этот парень подвел под свою работу философскую, мифологическую основу. Я не мог удержаться от следующего вопроса:
— А почему у вас по-другому? Вы неплохо проводите время.
Он посмотрел на меня.
— Я знал, что вы зададите этот вопрос. Когда-нибудь я стану танцором. — Он указал на административное здание. — Там сидит мое начальство, которое платит за мое обучение.
Шестнадцать человек мертвы на работе, а семнадцатый в точно таком же положении вырабатывает образ жизни.
Этот человек устраивает вечеринку там, где мы с вами не продержались бы и трех дней. Скука! Потом мы как-то с ним обедали, и он сказал:
— Не понимаю, почему кто-то считает мою работу скучной. У меня свой рабочий уголок со стеклянными стенами. Я вижу Золотые Ворота, Сан-Франциско, холмы Беркли, здесь отдыхает половина Западного мира... а я просто вхожу каждое утро в свою кабинку и учусь танцевать.
Доктор Чарлз Гарфил
В один из дней 1984 года, направляясь на ленч в Сан-Франциско, я подъехал к одной из кабинок и услышал громкую музыку. Похоже было на вечеринку или на концерт Майкла Джексона. Я осмотрелся. Автомобилей с открытыми окнами нет. Я посмотрел на кабинку кассы. Внутри танцевал мужчина.
— Что вы делаете? — спросил я.
— У меня вечеринка, — ответил он.
— А как же остальные? — Я посмотрел на другие кабинки, там все было спокойно.
— Они не приглашены.
Я хотел задать ему еще дюжину вопросов, но кто-то позади меня, пребывая в страшной спешке, начал давить на клаксон, чтобы я проезжал. Но я пообещал себе, что найду этого парня. Что-то в его глазах сказало мне, что в его кабинке творятся чудеса.
Через несколько месяцев я действительно нашел его — все та же громкая музыка, снова вечеринка.
И снова я спросил:
— Что вы делаете?
— Я помню вас с того раза, — ответил он. — Я по-прежнему танцую. У меня продолжается вечеринка.
— Но как же остальные...
— Стоп, — сказал он. — Что это вам напоминает? — Он указал на ряд кассовых кабинок.
— Ну... они похожи на... кассовые кабинки.
— Никакой фантазии!
— Ладно, сдаюсь, — сказал я. — А вам они что напоминают?
— Вертикально стоящие гробы, — ответил он.
— О чем это вы?
— Я могу доказать. В восемь тридцать каждое утро туда входят живые люди и умирают на восемь часов. В четыре тридцать они воскресают, как Лазарь, выходят и едут домой. Но в течение восьми часов их мозги не работают. Эти люди только выполняют движения.
Я был поражен. Этот парень подвел под свою работу философскую, мифологическую основу. Я не мог удержаться от следующего вопроса:
— А почему у вас по-другому? Вы неплохо проводите время.
Он посмотрел на меня.
— Я знал, что вы зададите этот вопрос. Когда-нибудь я стану танцором. — Он указал на административное здание. — Там сидит мое начальство, которое платит за мое обучение.
Шестнадцать человек мертвы на работе, а семнадцатый в точно таком же положении вырабатывает образ жизни.
Этот человек устраивает вечеринку там, где мы с вами не продержались бы и трех дней. Скука! Потом мы как-то с ним обедали, и он сказал:
— Не понимаю, почему кто-то считает мою работу скучной. У меня свой рабочий уголок со стеклянными стенами. Я вижу Золотые Ворота, Сан-Франциско, холмы Беркли, здесь отдыхает половина Западного мира... а я просто вхожу каждое утро в свою кабинку и учусь танцевать.
Доктор Чарлз Гарфил